Настоящий итальянец.Фильм тогда еще 38-летнего итальянского режиссера Паоло Соррентино «Изумительный» не вписывается в общепринятые представления о том, как должно выглядеть кино про политику и политиков. Среднестатистический зритель при упоминании словосочетания «политическое кино» наверняка представляет себе скучное, монотонное повествование, изрядно сдобренное ненужными подробностями и весьма характерными для жанра пафосом и патетикой. Совершенно не таков «Изумительный». Картина Соррентино — это стилистическая вакханалия. Но вакханалия выверенная и просчитанная. Режиссер на все лады переиначивает каноны жанра. Он уже во второй сцене бросает в зрителя такое огромное количество имен, должностей, дат, что растеряется практически любой. Но это лишь пыль в глаза. Проверка на прочность. Кто быстрее выбежит из зала (ну или выключит монитор). Тех же, кто окажется силен духом, ожидает сюрприз. И не один.
Во-первых, всем этим постоянно мелькающим в фильме лицам режиссер не придает самостоятельного значения. Они — лишь возможность продемонстрировать масштабы личности Джулио Андреотти, который не только больше, чем каждый отдельно взятый из них. Он больше их всех вместе взятых. Во-вторых, Соррентино очень вольно обращается с сюжетом. Он кромсает его на мелкие кусочки, потом тщательно их перемешивает и выкладывает на стол (тут из зала, по идее, должен выбежать второй эшелон зрителей). Абсолютно хаотичная структура на выходе получается. Но это, опять же, контролируемый хаос. В-третьих, итальянский режиссер проявляет себя здесь настоящим визионером. Он очень изобретательно изображает на экране сцены убийств (по несколько раз, с разных ракурсов, с использованием slow-motion и без него, с наездом/отъездом камеры и т. д. и т. п.). Ну а представление соратников Андреотти по партии — это высший пилотаж. Такое ощущение, что имеешь дело не с политическим фильмом, а с гангстерской сагой. В-четвертых, даже в плане музыки Соррентино проявляет себя настоящим радикалом, используя по ходу пьесы в основном рок-н-ролльные композиции, создающие совсем уж сумасшедшую атмосферу. Фильм — рок-н-ролл. Фильм — праздник. В пятых, режиссер берет на вооружение постулат самого Андреотти о том, что ирония — лучшее лекарство от смерти, и превращает «Изумительного» почти что в политическую сатиру. Но тут ключевое слово — «почти». Фильм нельзя назвать чистой политической сатирой. Как его нельзя назвать типичным жизнеописанием политического деятеля. Или политической драмой. Или политическим триллером. Или комедией. «Изумительный» — вне каких бы то ни было категорий. Он каким-то образом балансирует между всеми этими жанрами, но все равно остается вещью в себе.
Но самое главное, что Соррентино с помощью нехарактерных для жанра приемов добивается потрясающего результата. Неоднозначная, загадочная и сложная личность Джулио Андреотти предстает перед нами во всем своем великолепии (здесь следует отдать должное еще и актеру Тони Сервилло, на высочайшем уровне отработавшему в фильме). Фильм застает великого политика уже на излете его карьеры, когда ему были предъявлены обвинения в связях с мафией. И для режиссера это становится прекрасным поводом показать всю мощь этой фигуры. Он не пытается его обвинять и уличать в чем-то. Для него и судебный процесс — всего лишь фон, контекст. Соррентино хочет проникнуть глубже. Хочет понять, каким Андреотти был человеком. Но в конце концов приходит к единственно возможному выводу: это невозможно. Ну что можно сказать о человеке, который когда-то изрек: «Нельзя говорить, что я ничего не сделал для спасения Альдо Моро. Я дал обет, что если похитители вернут Моро живым, я навсегда откажусь от мороженого. А я его очень люблю»? Да ничего. Слова излишни. Можно лишь восхититься его бронебойности и ужаснуться, представив себе, что на самом деле творится в голове этого маленького горбатого человечка с большими ушами и полными грусти глазами.